«Ударился головой и полюбил фольклор»: новый взгляд на народную музыку

Как вы себе представляете фольклорный ансамбль? Наверное, сразу вспоминается коллектив Надежды Бабкиной или группа «Бурановские бабушки». Но есть исполнители, которые отходят от шаблонов и соединяют народные мотивы с академической и даже электронной музыкой. О новом взгляде на фолк рассказал основатель ансамбля «Комонь» Илья Шаров.

Илья приглашает меня в студию, где проходят репетиции ансамбля и занятия с учениками (у коллектива есть своя школа). Хозяин студии включает один за другим торшеры и светильники. Постепенно из темноты выплывают ковры, барабанная установка, гусли, книжный шкаф, картины, диваны и гамак, закрепленный под потолком. Внезапно Илья, до этого медленно ходивший по комнате, садится на корточки и трогает ламинат. «Пол вздулся, что они тут делали?» — недовольно говорит он. Чувствуется, что Илья здесь все делал своими руками и заботится о пространстве как о своем ребенке.

Я сажусь на диван, Илья ставит напротив консольный стул, забирается на него с ногами и начинает рассказ: «Мой папа — баянист и дирижер народного оркестра, много лет руководил хорами в детских лагерях и санаториях в Истринском районе, сотрудничал с разными ансамблями. Правда, поначалу он исполнял академическую народную музыку, написанную советскими композиторами, а потом уже перешел на гармошку и настоящий фольклор, привезенный из экспедиций».

«Ни один жанр не берет за душу так, как фольклор»

По словам моего собеседника, к фольклору часто относятся как к музейному экспонату: люди считают, что народные песни нужно исполнять точно так же, как на записях столетней давности, и ни в коем случае ничего нельзя в них менять. Илья выбирает путь развития и актуализации фольклора — он сотрудничает с композиторами, пишущими электронную и академическую музыку, создает необычные аранжировки.

Ансамбль «Комонь», которым он руководит, участвует в нескольких театральных постановках, в том числе в спектакле «Русский крест» режиссера Марины Брусникиной. «Там текст читает Евгений Миронов, и ради него мой папа даже приехал на премьеру из Истры, хотя обычно его в Москву не затащить», — смеется музыкант. Создает Илья и собственные постановки: в начале декабря состоится премьера спектакля «Слово» — фолк-мистерии ансамбля «Комонь».

Кроме Ильи в основной состав коллектива входят шесть девушек. С ними работают хормейстер, аранжировщик, менеджер, ведущий соцсетей и этномузыколог — она помогает разбирать песни и время от времени проводит вместе с ансамблем лекции о народных традициях, обрядах, праздниках.

«Фольклор — это корневая музыка, наследие предков, — говорит Илья. — Она вдохновляет и наполняет. Я с разными жанрами работал, от панка до босановы, но ни один не берет за душу так, как фольклор. Люди, которые случайно попадают к нам на концерт и никогда прежде не слышали фольклор, начинают невольно нам подпевать, танцевать, прихлопывать. Потому что фольклор про сотворчество, объединение, про всех целиком и каждого из нас в отдельности».

Папа постоянно говорил: «Лишь бы ты не стал музыкантом»

В детстве Илья часто выступал с папой на концертах и городских праздниках — у них даже был фирменный номер с частушками. Но в музыкальную школу родители записывать сына не спешили. «Папа не хотел отдавать меня в музыкалку слишком рано, поэтому отдал слишком поздно — когда я учился в пятом классе», — смеется Илья. Он рассказывает, что учился игре на фортепиано, и я удивляюсь — я бы предположила, что он мог пойти по стопам отца и поступить на баян, аккордеон, домру или балалайку. «Еще логичнее было бы отдать меня на саксофон, куда я очень просился, — улыбается Илья. — Но папа постоянно говорил: “Лишь бы ты не стал музыкантом”. Он считал, что фортепиано полезно для общего развития, а больше мне ничего не нужно. Ходить на хор он мне запретил — сказал, что мне там испортят голос». Илья объясняет, что людям, которых однажды научили петь в академической манере, сложно переучиться на «открытое» пение, которое характерно для эстрадного, джазового и фольклорного жанров.

В старших классах Илья увлекся экстремальным спортом — в свободное от музыкалки время делал трюки на велосипеде BMX, участвовал в экстремальных соревнованиях и мечтал построить спортивную карьеру. Он был так увлечен велоспортом, что не придумал, куда поступать после школы, и внезапно для себя оказался на программе «Менеджмент организации» в одном из московских вузов. Хотя выбор специальности не был особо обдуман, учиться Илье было интересно, и он даже стал одним из лучших в группе по бухгалтерскому учету.

«Я убрался головой в асфальт и неделю лежал под капельницей»

Во время учебы в вузе Илья пел и играл на клавишах в разных панк-группах. «Истра — это город панков. Там родились группы “Гвалт”, “Смех”, к нам часто приезжали “Тараканы”», — гордо рассказывает мой собеседник. За время учебы Илья самостоятельно освоил баритон и выступал в истринском духовом оркестре.

Но мечта стать профессиональным райдером не отпускала. Весной 2010 года юноша начал готовиться к очередным соревнованиям и получил травму. «Я убрался головой в асфальт и неделю лежал под капельницей, — вспоминает Илья. — Есть даже видео падения, где в комментариях люди спрашивают, жив ли я вообще, — жесткая была травма». Это было уже третье и самое тяжелое сотрясение мозга, кататься Илья больше не мог. Тем летом он отдыхал: играл с друзьями на варганах и африканских барабанах, пел в народном ансамбле, которым руководил его папа, освоил гитару, вернулся к игре на фортепиано.

«Я понял, что хочу окружить себя музыкантами, и начал думать, где они тусуются. Знакомиться в клубах и барах было бы странно. Я решил, что надо попасть туда, где люди становятся музыкантами», — рассказывает Илья. Так он оказался в музыкальном училище имени Гнесиных. Год готовился к поступлению: занимался фортепиано и сольфеджио, слушал аутентичные записи песен, которые ему дал руководитель Народного хора Гнесинки Юрий Колесник. «У каждого студента-народника есть папка “Фонотека фольклориста” с коллекцией записей песен, привезенных из фольклорных экспедиций, — объясняет Илья. — Я помню, как выдергивал сорняки на грядках и решил впервые послушать оттуда что-нибудь. Включилась песня “Ой, я вырою черемушку” села Фощеватово Белгородской области. У меня от нее мурашки побежали по коже, так меня поразило звучание».

Когда Илья поступил в училище, ему было 24 года. «Я тогда усы отрастил, сбрил волосы, пришел таким серьезным мужиком, а там всем ребятам по 17 лет. Поначалу мне было не очень комфортно, но потом мы все быстро подружились», — улыбается музыкант. За время учебы он очень полюбил песни южных областей России — Белгородской, Курской, Воронежской, потому что они поются «широким, зовным голосом» и разлетаются по всей округе. Именно они сейчас составляют большую часть репертуара его ансамбля «Комонь».

После окончания Гнесинки Илья время от времени собирался с бывшими однокурсниками попеть, поимпровизировать с аранжировками, выступить на празднике, фестивале или еще каком-нибудь мероприятии. Однажды он увидел в соцсетях, что американский музыкант Абрахам Броуди ищет в Москве певцов с народным вокалом для своего перформанса. Илья отправил заявку и прошел отбор, а через несколько месяцев после успешного перформанса в Москве получил от Абрахама приглашение выступить в Нью-Йорке и Бостоне. Туда Илья поехал вместе с двумя девушками, которые теперь поют с ним в «Комоне». Опыт работы с Абрахамом показал Илье, что фольклор может быть разным, и он понял, что хочет делать что-то необычное, смелое, экспериментальное.

Рождение красного коня

В 2017 году Илья с несколькими бывшими однокурсниками решили выступить в метро. Чтобы забронировать площадку, нужно было указать название коллектива. Илья открыл словарь Даля и стал листать страницы. Там ему и попалось древнерусское слово «комонь», которое означает «конь». Никто не высказался против, и коллектив официально начал свою историю.

«Учебу в Гнесинке я совмещал с работой в театрально-культурном Центре имени Всеволода Мейерхольда — гардеробщиком и администратором. Когда ансамбль “Комонь” выступал в метро, меня заметил и узнал драматург Евгений Казачков. Ему понравилось наше выступление, и он познакомил меня с людьми из авторского театра “Эскизы в пространстве”. Через “Эскизы” мы познакомились с Андреем Поповым и лабораторией "Человек мира", где мы с головой попали в творческое сообщество», — вспоминает Илья.

Впоследствии у «Комоня» появился собственный логотип с красным конем, мерч и целая Московская школа фольклора, где любой желающий может научиться народному вокалу и игре на балалайке или на традиционном женском инструменте кугиклы.

Коллектив начали узнавать и приглашать на фестивали, шоу, дизайнерские показы мод, спектакли. «Еще в училище мы пытались сломать полукруг — не стоять навытяжку со скучными лицами, а добавлять интересные переходы, танцевальные движения. Мне хотелось создавать искусство, искать новое звучание, экспериментировать с инструментами и формами. Мне кажется, у нас это получилось», — с гордостью говорит Илья.

Поначалу артисты исполняли песни, которые разучивали еще студентами в Гнесинке, но со временем захотелось расширить репертуар. Они начали самостоятельно разбирать архивы «фонотеки фольклориста», расшифровывать записи и разучивать песни не только южных областей, но и Республики Коми, Бурятии, Забайкалья. Поскольку артисты исполняют песни разных регионов, костюмы у них тоже представляют разные области. Но все они оригинальные — купленные на барахолках или «Авито». «Моей рубашке уже больше ста лет», — хвастается Илья.

Мы еще немного обсуждаем костюмы, затем Илья слезает со стула и провожает меня к выходу. Когда я распахиваю дверь на улицу, перед ней на крыльце вижу десяток треугольных картонных коробок. Я удивленно смотрю на Илью, он на меня. Затем в глазах музыканта появляется огонек догадки, и он с детским восторгом восклицает: «Ой, так это же мои балалайки приехали! Ура, балалайки!»