Между строк. Куда в Ленинке не попасть по читательскому билету

Легендарная библиотека имени Ленина ассоциируется в первую очередь с торжественно-угрюмым зданием на холме, кротким бронзовым Достоевским и читальным залом из фильма «Москва слезам не верит». Но это только часть ее образа. О путях, которые здесь проходят люди и книги, нам рассказала главный хранитель фондов Российской государственной библиотеки Марина Честных.

Пост охраны на входе в Российскую государственную библиотеку (РГБ, бывшую Ленинку) напоминает паспортный контроль аэропорта. Досматривают без пристрастия, но все-таки тщательно. Ищут в первую очередь книги: со своими тут нельзя, придется сдать их в специальную камеру хранения. Я захожу не в первый подъезд, к читальным залам, а во второй — для сотрудников. Это кратчайший путь к святая святых главной библиотеки страны — книгохранилищу. Минуя еще один «блокпост», уже на третьем этаже, подхожу к кабинету Марины Владимировны. Здесь книгами заставлены шкафы, завален весь рабочий стол и даже подоконник. «А я вас по телефону предупреждала, что так будет! Но меня вроде видно», — шутит она.

Полчетверти балла

Пока к Марине Владимировне вереницей тянутся сотрудники с бумагами на подпись, я изучаю корешки книг. Тут потрепанные временем издания позапрошлого века, сугубо академическая литература, и совсем новые переплеты. «На беллетристику просто времени нет, — ловит мой взгляд Марина Владимировна. — У меня профдеформация: читаю то, что заинтересовывает на работе. Например, мы делали выставку коллекции собирателя военной истории Александра Макарова. У него огромное количество полковых нагрудных знаков. Я увлеклась и стала штудировать каталог знаков и жетонов, чтобы их расшифровать».

Моя собеседница пришла работать в Ленинку в 1980 году простым библиотекарем в отдел периодических изданий — журналов, газет и календарей. «Не поступила на дневное отделение Института культуры — не набрала полчетверти балла, — усмехается хранитель. — Мой папа работал тогда на книжной ярмарке ВДНХ, там познакомился с заведующей выставочным отделом библиотеки. Она и сказала “пусть ваша девочка приходит работать”. А девочка и пришла, но не по блату, а честно».

Очень кстати мы находим в шкафу черно-белую фотографию юной девушки с книгами в руках на фоне уходящих вдаль стеллажей. Этот снимок сделан 44 года назад, когда 16-летняя Марина Честных устроилась работать библиотекарем при конкурсе 15 человек на место. Уговариваю ее взять фото с собой в хранилище и повторить мизансцену.

Помощь Рубакина

Лифт доставляет нас на 15-й ярус, как раз туда, где Марине Владимировне предстоит позировать. Она здесь знает буквально все: пятый ряд слева — коллекция Румянцева, чуть дальше справа — сборники газетных новостей разных городов Российской империи за XIX век. «В этих фолиантах я однажды выясняла, кто стал первым донором в стране. Где-то упоминалось, что это был Пушкин, — шокирует меня Марина Владимировна. — Мифология, на мой взгляд, но навести справки об этом можно только тут».

Удивляюсь, почему мы одни и за этими сокровищами никто не следит. Оказывается, надзор за книгами не нужен — посторонних сюда обычно не допускают. Но на каждом ярусе есть дежурный, который отвечает за оперативную выдачу книг. Когда от читателя приходит заявка, хранитель отправляет нужную книгу вниз к читальным залам с помощью телелифта — курсирующих между этажами тележек. Раздается звонок: это пришел новый запрос. Работника нет на месте, поэтому книгу ищем мы с Мариной Владимировной. Одновременно она делится легендой: на этом ярусе хранится коллекция библиофила Николая Рубакина, который перед смертью в 1946 году завещал все свои книги Ленинке, куда потом якобы и переселился его дух. Библиотекари верят, что, если не удается найти книгу, надо попросить помощи у Рубакина.

Литературная кухня

Пока мы готовим заказ к выдаче, прибегает дежурный — совсем юная девушка. Одним своим видом она мгновенно развеивает стереотипное представление о типичном работнике библиотеки. «Все думают, что это бабушка в вязаных носках, которая в уголочке пьет свекольный чай, — отвечает на мои мысли главный хранитель. — А на самом деле тут надо бегать так, что никакая бабушка просто не удержится. И вообще, у нас сотрудники всегда в движении, мозги и ноги работают, поэтому народ, что называется, “консервируется”, не стареет».

Находим таких «законсервированных» под самой крышей, на 19-м ярусе: между стеллажами за столом сидят две дамы и мажут корешки книг каким-то пахучим кремом. Этот процесс здесь называют «жированием»: пропитка бережет кожаные переплеты от сухости и трещин. Крем, кстати, собственного производства, с маслами и травами. Ленинка в этом смысле — вполне самостоятельный микромир. Здесь даже клей для реставрации ветхих изданий делают сами.

Для сотрудников библиотека не что иное, как второй дом. «Я через год работы начала здесь встречать своих одноклассников, — признается Марина Владимировна. — Так что это еще и место встречи. А фонды — то, чем мы хотим с вами, читателями, поделиться. Потому что книга — она живая, у каждой есть свой характер, настроение. И наша задача — обеспечить ей действительно хорошую жизнь».

Лицо читателя

Мы с Мариной Владимировной спускаемся на самый нижний уровень книгохранилища. Что до нашей встречи, что сейчас я уговариваю ее пойти со мной в знаменитый третий читальный зал — неофициальный символ Ленинки. Но главного хранителя фондов это даже несколько обижает. Ведь сердце библиотеки — это книги, фонды, ее, Марины Владимировны, вотчина. Поэтому ведет она меня не в третий читальный зал, а под него — в отдел периодики.

Выходит, я заканчиваю свою экскурсию по закулисью Ленинки с самым профессиональным гидом там, где вчерашняя школьница Марина Честных делала первые шаги в библиотечном деле. Вряд ли она тогда могла подумать, что навсегда свяжет свою жизнь с книгой. Да и мне гораздо интереснее узнать, можно ли, пройдя такой путь, мечтать еще о чем-то.

«Библиотеке нужно новое хранилище, — отвечает на мой вопрос Марина Владимировна. — Сейчас у нас в два с половиной раза больше книг, чем мы можем разместить, и каждый день поступают еще тысячи. Места уже не хватает, а запросов и читателей с каждым годом все больше. И я вижу, как приходит молодежь. Так что живая книга всегда будет востребована, в этом я уверена».

Уже попрощавшись с Мариной Владимировной, все-таки поднимаюсь в читальный зал. Хочу убедиться, действительно ли в библиотеку ходят не только академики. «Третий» с порога поражает масштабом и строгой торжественностью. Если бы не ряды шкафов, столы с лампами в зеленых плафонах и тотальная тишина, его впору принять за бальный зал.

Пока я глазею на потолочную лепнину, за спиной раздается оглушительный грохот. Оборачиваюсь и вижу молодую девушку в солнцезащитных очках и плаще, стоящую среди рассыпавшихся из тележки глянцевых журналов и каталогов модных домов: Fendi, Valentino, Tom Ford. Вместе с другими посетителями помогаю незадачливой моднице собрать все обратно, а про себя отмечаю: как и вправду богаты фонды и насколько же разношерстная в Ленинке публика.